Содержание диска:

Великие русские дирижёры, том 4
Александр Гаук

Пётр Ильич Чайковский
1. Вальс-скерцо для скрипки и симфонического оркестра до мажор, соч. 34
Концерт для фортепиано с оркестром No. 1 си-бемоль минор, соч. 23
2. 1. Allegro non troppo e molto maestoso. Allegro con spirito
3. 2. Andantino semplice
4. 3. Allegro con fuoco
Симфония No. 4 фа минор, соч. 36
5. 1. Andante sostenuto - Moderate con anima
6. 2. Andantino in modo di canzona
7. 3. Scherzo - Pizzicato ostinato - Allegro
8. 4. Finale. Allegro con fuoco

Общее время звучания - 78:30 (ADD)

Большой симфонический оркестр Всесоюзного радиокомитета
Дирижёр Александр Гаук
Леонид Коган, скрипка
Лев Оборин, фортепиано

Записи 1952 года (1) и по трансляции из Большого зала Московской консерватории 25.09.1954 (2-4) и 19.04.1959 (5-8)

"Вальс-скерцо" для скрипки с оркестром, Чайковский написал в 1877 году и посвятил Иозефу Котеку. Как полагают, она создавалась по просьбе последнего. Лирический характер популярнейшего в девятнадцатом веке жанра вальса был очень близок творческой натуре Чайковского. В "Вальсе-скерцо" ритмические особенности, свойственные вальсу, сочетаются со стремительностью и лёгкостью движения, типичными для другого музыкального жанра - скерцо. Трёхчастное строение этой пьесы соответствует давним традициям танцевальной музыки: крайние части сходны, в то время как средняя вносит известный контраст.

Четвёртая симфония посвящена г-же фон Мекк, поклоннице и покровительнице Чайковского, или, вернее, "другу", в соответствии с её склонностью к предусмотрительности. В первый раз она написала Чайковскому в 1876 г., и таким образом началась необычная переписка, отражающая их платоническую любовь.

Спустя некоторое время г-жа фон Мекк дала своему любимому композитору "заказ": "... обращаюсь к Вам, Пётр Ильич, с покорнейшей просьбою: напишите мне сочинение, которое выражало бы и имело бы название УПРЁК (для скрипки с фортепиано). (...) Мой упрек должен быть выражением невыносимого душевного состояния, того, которое выражается по-французски фразою: je n'en peux plus! (я выбился из сил!) В нем должны сказаться разбитое сердце, растоптанные верования, оскорбленные понятия, отнятое счастье, - всё, всё, что дорого и мило человеку и что отнято у него без всякой жалости. (...) В этом упрёке должен слышаться отчаянный порыв тоски, невозможность выносить дальше такое страдание, изнеможение, и, если можно смерть..."

Вместо "Упрёка", который от него просила фон Мекк, Чайковский сочинил симфонию, чью форму он сам описал в письме, написанном г-же фон Мекк из Флоренции в феврале 1878. Это письмо слишком значительно, чтобы его не процитировать: "Сколько радости доставили Вы мне сегодня письмом Вашим, бесценная моя Надежда Филаретовна! Как я неизмеримо счастлив, что симфония понравилась Вам, что, слушая её, Вы испытали те ощущения, которыми я был полон, когда писал её, что моя музыка запала Вам в сердце.

Вы спрашиваете, есть ли определенная программа этой симфонии? (...) В нашей симфонии программа есть, т.е. возможность словами изъяснить то, что она пытается выразить. (...) Разумеется, я могу это сделать только в общих чертах.

Интродукция есть зерно всей симфонии, безусловно главная мысль. Это фатум, та роковая сила, которая мешает порыву к счастью дойти до цели, которая ревниво стережен, чтобы благополучие и покой не были полны и безоблачны, которая, как Дамоклов меч висит над головой и неуклонно постоянно отравляет душу. Она непобедима, и её никогда не осилишь. Остается смириться и бесплодно тосковать (...) Безотрадное и безнадежное чувство делается всё сильнее и более жгуче. Не лучше ли отвернуться от действительности и погрузиться в грезы. О радость! По крайней мере сладкая, нежная грёза явилась. Какой-то благодатный светлый человеческий образ пронёсся и манит куда-то... Но грёзы мало-помалу охватили душу вполне. Всё мрачное, безотрадное позабыть. Вот оно, вот оно счастье!

Нет, это были грёзы, и фатум пробуждает от них. Итак, вся жизнь есть непрерывное чередование тяжелой действительности с скоропреходящими сновидениями и грёзами о счастии... Пристани нет. Плыви по этому морю, оно не охватит и не погрузит тебя в глубину свою. Вот приблизительно программа первой части.

Вторая часть симфонии выражает другой фазис тоски. Это то меланхолическое чувство, которое является вечерком, когда сидишь один, от работы устал, взял книгу, но она выпала из рук. Явились целым роем воспоминания. И грустно, что так много уж было да прошло, и приятно вспоминать молодость. И жаль прошлого, и нет охоты начинать жить сызнова. Жизнь утомила...

Третья часть не выражает определенного ощущения. Это капризные арабески, неуловимые образы, которые проносятся воображении, когда выпьешь немножко вина и испытываешь первый фазис опьянения... Ни о чём не думаешь: даёшь волю воображению и оно почему-то пустилось рисовать странные рисунки. (...) Среди их вдруг вспомнилась картинка подкутивших мужичков и уличная песенка... Потом где-то вдали прошла военная процессия. Это те совершенно несвязные образы, которые проносятся в голове, когда засыпаешь. Они не имеют ничего общего с действительностью; они странны, дики и несвязны...

Четвёртая часть. Если ты в самом деле в самом себе не находишь мотивов для радости, смотри на других людей. Ступай в народ. Смотри, как он умеет веселиться, отдаваясь безраздельно радостным чувствам. Картина праздничного народного веселья. Едва ты успел забыть себя и увлечься зрелищем чужих радостей, как неугомонный фатум опять является и напоминает о себе. Но другим до тебя нет дела. Они даже не обернулись и не взглянули на тебя и не заметили, что ты одинок и грустен. О как им весело! Как они счастливы, что в них все чувства непосредственны и просты. (...)

Вот, дорогой мой друг, всё, что я Вам могу разъяснить в симфонии. Разумеется, это не ясно, не полно. Но свойство инструментальной музыки именно и есть то, что она не поддается подробному анализу. (...)

P.S. (...) Я жестоко хандрил прошлой зимой, когда писалась эта симфония, и она служит верным отголоском того, что я тогда испытывал. Но это именно отголосок".

Написанная с мая по декабрь 1877 года, Четвёртая симфония впервые была исполнена 10 февраля 1878 года под управлением Николая Рубинштейна.

Издатель: фирма "Виста Вера"